Как всякий Бог, он наделён сверхчеловеческими способностями, и, как у всякого Бога, само по себе его существование лишено смысла – оно обретается только в контексте человеческой веры (…) Он существует лишь как отражение веры смертных – их страха смерти, страха перед неизвестным.
Вампиры, порождения ночи, дети дьявола, отроки сатаны и спасшиеся от адского ангела падшие ангелы, что-то высшее и светлое, а для кого-то - темное, все это относится лишь к одному виду существ, населяющих мир с самого его начала. Не так все просто, ведь люди, не понимающие в бессмертии ровным счетом ничего, смеют что-то судить о вампирах. Вздор!
около тысячи лет назад.
«...Русые волосы с приятным золотым отливом касались лба, прилипали к гладкой коже из-за выступившего кровавого пота. Глаза буквально полыхали, в них отражалось пламя тлеющей свечи, стоящей на камине. Он лежал на полу, пригвожденный, понимающий, что возможно - это все, это конец, его конец. Белая льняная рубашка расстегнута, помятый воротничок запятнан кровью, человеческой, горячей, застывшей темной коркой. Пыхтя и уворачиваясь, молодой человек, поэт, или ученый (он уже не помнит), пытается скинуть с себя более высокого и худощавого, но широкоплечего мужчину, который с непринужденностью и легкостью держал его плечи, губами касаясь шеи, клыками прокалывая гладкую юношескую кожу, словно оставляя поцелуй... »
Чарльз Арчибальд - именно он и был этим самым молодым юношей, прогибающимся под тяжестью и невесомостью, одновременно, первородного вампира - Клауса. Кажется, русый красавец ничем полезен гибриду быть не может, но именно благодаря англичанину Ник получил достаточно сведений о проклятии солнца и луны и так далее. Если бы Элайджа тогда не оттащил Клауса, возможно, Чарльз был бы уже мертв, но к счастью, самый благородный из семьи Майклсонов вовремя встрял и благодаря нему и началась образовываться свора безвольных вампиров, называющих себя свитой...
девятое июля, 2010 год.
Вампиры, свита Клауса, если быть точнее, дают о себе знать, правда, не все, и не сразу. Самовлюбленный и эгоистичный испанец подтвердил слова о том, что затишье всегда бывает перед бурей, и чем дольше затишье - тем сильнее разгоняется эта самая буря. Давид Рикардо прославился в своем узком кругу неосторожностью и темпераментностью: он все еще плохо контролирует жажду крови, наверное, именно поэтому и не заморачивается насчет тех простых правил, который твердят о том, что стоит убирать за собой тела, стирать память и т.д. и т.п., но Рикардо слишком легкомысленный, чтобы соблюдать даже это.
Натаниэль, не долго думая, подхватывает эстафетную палочку и с большим успехом наводит ужас на весь Берлин, держа под боком Кармен и не отпуская, словно залог. А зачем ему девушка? Между ними нет абсолютно ничего, кроме холодной, молчаливой войны - вампир самонадеян и человеческая жизнь для него ничего не значит - он с легкостью может забрать ее, даже не подумав о чем-то, что может после этого произойти. Легран понимает все это и опасается и за свою шкурку, но, по правде говоря, порой ей удается сдерживать Маккензи.
Чарльз, о котором я уже поведал вам, держится особняком - девушка его стороны, Констанция, кажется ему скучной, наверное, по этому он и передал ее самому Клаусу, чтобы с рук чужую кровь и грязь смыть, да и чтобы жить себе облегчить.
Арчибальд предпочитает донорскую кровь, но и от убийств он не отказывается - чаще всего это мужчины и женщины из аристократичных, знатных семей, которые больше всего вызывают в нем отвращение.
Ну, не смотря на трех мужчин и их спутниц, факт остается фактом - свите наскучила жизнь в тени, а значит, с каждым новым действием одного из всех представителей поворот событий меняется на корню. Сможет ли Клаус их удержать, или тройка-лейка подымет бунт на корабле, остается пока загадкой.
— Вампиры, притворяющиеся людьми, которые притворяются вампирами.
— Как авангардно.
Как бы авангардно это не выглядело - это так. Мистик Фоллс все тот же: Елена стала вампиром, к несчастью, а может даже к счастью; оба брата, забыв о своей кровавой семейной вражде из-за любви к одним и тем же девушкам прекращена, на время, а может и на века; Кэтрин рискнула вернуться в город и появление ее не столь фееричное, как кто-либо пророчил, ожидал и так далее. На самом деле она просто не могла позволить мисс Гилберт стать бессмертным чудом природы, ведь тогда все планы, все действия Катерины коту под хвост пойдут: они будут на равных планках, шансы их будут примерно одинаковым, разве что преимущество у всех разное: Кэтрин старше, опытнее, сильнее и изощреннее, а вот Елена больше на мать-Терезу похожа, да и довериться ей можно, по крайней мере, во лжи она уличена пока не была, в отличии от своей дальней родственницы.
Кэролайн, Кэролайн, Кэролайн - милая и чувствительная блондиночка не дает спуску обоим своим ухажерам, кидающим друг на друга и на нее в частности испепеляющие взгляды. Пока влюбленные гибриды кружат подле дочери шерифа, семьи их негодуют: Майклсоны взволнованы и даже слегка напуганы, ведь кровь Елены-человека все еще лежит в отдельной морозильной камере, в прозрачных пакетиках, значит, Елену-вампира убивать смысла нет, но руки-то чешутся! На любовном фронте первородных куда все проще: Мэтт предпринимает попытки ухаживаний в адрес Ребекки, пока, безрезультатно, кажется, но кто сказал, что будет легко?
Навеки вечные юный Кол в адрес местных красоток и не смотрит, кажется, душу ловеласа кто-то греет, но кто это - загадка даже для его древней семейки. Самый юный Майклсон продолжает гулять, пить и веселиться с ночи до зари, понимая, что вот оно - вот оно, его счастье.
С Элайджей немного запутаннее - первородный, вроде, и в городе, но в то же время его нет - ни слуху, ни духу. Порой это настораживает, но каждый из Майклсонов так увлечен собой, что уже и не замечает свои родных, словно семья перестала существовать и значить для них что-то...